79 квинтиллионных

На автобусной остановке “Bel-Air” есть табло с информацией о шести автобусах. Все шесть не влезают на табло, поэтому высвечиваются они по очереди: 10 секунд первые три маршрута, 10 секунд другие три, потом снова первые три и так по кругу. Какова вероятность увидеть на табло свой маршрут, подойдя к табло в случайный момент времени? 0,5 же ж, ясень пень, вероятность орла или решки. База.

Тогда почему, чёрт побери, я никогда не вижу на табло свой маршрут, а всегда вижу другие три, не мои?? Почему я каждый раз, как баран стою и жду, пока высветится табло с моим направлением? Всегда, без единого исключения! “Всегда” — это 100 раз, не меньше. Вероятность выпадения не моего табло при ста испытаниях = 0,5¹⁰⁰, т.е. 7,9⋅10⁻³¹. В минус 31-ой, собака, степени! 79 квинтиллионных — вот выпавшая мне на “Бель-Эре” вероятность!

С чем сравнить? Это почти один в один так же соотносится, как масса электрона по отношению к эталону килограмма в Париже. Ну, то есть, разумом не постичь, представить себе невозможно. Continue reading

Называя тебя папой

На безлюдной парковке в израильской Кейсарии, прямо на земле, в пыли лежал новенький мобильный телефон. Это был первый и последний случай в жизни, когда я что-то нашёл, а не потерял. Вокруг ни души. Где бюро находок, непонятно. Полиции нет. А дети маленькие, устали и проголодались — надо возвращаться в Тель-Авив, в гостиницу.

Этот навороченный для досмартфоновской эпохи телефон был включён. Находка явно принадлежала женщине, притом матери: на заставке было фото детей, да и оформлен телефон был в девчачьем стиле. Меню было на иврите. Я ткнул в “Адресную книгу”, и мне выпал список контактов. “Надо кому-то позвонить из списка, — подумал я, — и сказать, чтобы забрали телефон”. Совать свой нос в переписку, в телефон, вообще в личное пространство других людей — это отвратительно, это мерзко и грязно, но выхода у меня не было — телефон надо было вернуть хозяйке.

Continue reading

Отцу на работу

☎️ В безжалостном к частной жизни человека Советском Союзе была такая кара для проштрафившихся школьников — “звонить отцу на работу”. В этой фразе было страшно всё: “звонить” — нечто канцелярское, с пронзительным звуком телефона и казённостью обстановки; “отцу” — не доброй матери, а злому отцу; “на работу” — в Святая святых советского человека: на Ра-бо-ту. И такой звонок на работу предполагал не разговор со злым отцом (его банально можно было вызвать в школу), а с ещё более злым начальником отца, а это в сто раз страшнее. Хуже такого звонка было только исключение из школы или смерть. В общем, это был край.

— Ну всё, ребята, я пропала, — прямо с порога выдохнула моя коллега Клавдия Петровна, зайдя утром в отдел. — Что делать, не знаю.

Параллельно с учёбой в МИУ я работал в конструкторском отделе проектного института ГипроНИИ на улице Генерала Белова. На бумаге работал чертёжником (при полном неумении чертить что-либо, кроме прямой линии), а в реальности грузчиком, курьером, преподавателем английского для начинающих, первооткрывателем единственного на этаж компьютера, а также, благодаря умению держать язык за зубами, агентом по особым поручениям: личным и очень личным типа покупки и доставки цветов дамам сердца. Я был кем-то средним между Фигаро, Швейком и шахназаровским курьером Иваном. Работа в режимном институте приносила не только приличные деньги для студента, но и регулярные продуктовые заказы, что в голодном социалистическом 1990-м было поважнее бумажных рублей-фантиков.

— Что случилось, Клавдия Петровна? — обступили мы коллегу. Continue reading

Полдня на Марсе

— А сразу нельзя?

— Нет, сразу нельзя. Запаситесь терпением, процедура оформления вида на жительство займёт не меньше трёх месяцев. Пока диппочта уйдёт в Брюссель, пока то да сё, — Генеральный консул Бельгии в Москве развёл руками. — ВНЖ быстрее не делается.

Король бельгийцев Альберт Второй строго смотрел на меня с портрета над головой консула, словно подтверждая слова своего сановника. Королева Паола на соседнем портрете тоже была строга и непреклонна.

koninklijke familie

— В общем, у вас три месяца свободного времени, — подытожил консул. — Насладитесь Россией перед отъездом.

Прекрасный совет. Наслаждение продолжается! Но эти три месяца надо что-то есть, каждый день из этих трёх месяцев. Нужно как-то срубить деньжат — быстро и без обязательств. Мне же только три месяца перекантоваться.

Я вернулся из посольства домой и развернул газету. Хрестоматийное “разгружать вагоны”? Таких объявлений не было. Вариант устроиться грузчиком в ближайший овощной не вариант — там конкурс, как в театральный вуз, да и конкуренты в рыло двинут. За “Гербалайф” в рыло тоже двинут, но уже клиенты, а рыло у меня всё-таки одно, хотелось бы поберечь.

Мои раздумья прервал звонок в дверь. Кого там ещё чёрт принёс?
Continue reading

Дух Рождества

В моём селе есть прекрасная традиция. В течение почти всего декабря, с 1-го по 24-е, люди ходят друг к другу в гости. Перед Первым Адвентом жителям рассылается календарь, в котором отмечено, какой дом и какая семья сегодня приглашает к себе односельчан. На улице перед этим домом накрываются столы, зажигаются огни, кто-то добавляет рождественские украшения. С 19:00 любой желающий может прийти к дому, на котором горит гирляндой сегодняшнее число, угоститься супом, раклетой, сосисками, глинтвейном, вином и сладостями.

И главное — пообщаться.

Отрывок из адвентовского календаря.

Не важно, знаком ты с хозяевами или нет. Если не знаком, то как раз и познакомишься — тебе будут рады и хозяева, и гости. Если задашься целью обойти все дома, то за месяц перезнакомишься с половиной деревни. И сэкономишь на ужинах. Всё это бесплатно: часть расходов берёт на себя сельсовет, а часть — сами хозяева.

Шутки, смех, спонтанные разговоры с обжигающим глинтвейном в руке: “Не видел вас раньше. А вы где живёте? — А сразу за яблочным садом. — Так вы Лёфеврам соседи будете? — Да, следующий дом. — Где раньше Штюрцеры жили? — Точно. — И что, не очень Лёфевры шумные? — О, нет, что вы, мы гораздо хуже. — Ха-ха-ха!”.

В некоторые вечера выставляются не жители, а юрлица: мэрия, школа, культурный центр, детский сад. Религиозной составляющей ноль — ни кюре, ни костёл отношения к адвентовским ужинам под открытым небом не имеют.

Если и существует “дух Рождества”, о котором все так любят говорить, то он как раз и проявляется в таком общении с людьми, которых ты узнаешь, с которыми потом будешь здороваться на улице. А вовсе не в сумасшедшем беге по шопинг-центрам и не в съедании чего-то положенного за рождественским столом.

Qu’un sang impur…

Le quotidien d’une société à deux rangs de citoyens se présente ainsi.

✍️

À l’Établissement français du sang
20, avenue du Stade de France, 93218 La Plaine Saint-Denis
Copie: M. Olivier Véran, Ministre des Solidarités et de la Santé

Madame, Monsieur,

Je donne mon sang depuis 20 ans dont 9 dernières années en France. L’EFS m’invite et je viens. Quand je peux, je viens. Je… venais. Parce que cette fois-ci je ne viendrai pas. Je suis en bonne santé, je peux donner, je veux donner, j’ai le temps, mais je ne me présenterai pas.

Je ne suis pas vacciné. Dans votre convocation, vous mettez noir sur blanc que “le pass sanitaire n’est pas nécessaire“, mais justement cette précision est la raison pour laquelle je ne viendrai pas. Aujourd’hui, en France, je suis privé d’une bonne partie de mes droits: je ne peux pas boire un verre au café ou prendre un TGV; mes enfants ont été mis dehors de l’école de tennis sans remboursement, etc. etc… Le gouvernement m’exclut de tout. Sans le passe sanitaire, je suis un vrai homme de second rang et… je commence à m’habituer à ce rôle d'”intouchable” au XXI-ème siècle, en Europe.

Mais le jour où on a besoin de moi tout change: les barrières tombent miraculeusement et l’exigence du passe sanitaire mystérieusement disparaît pour trois quarts d’heure qui dure la prise de sang. Les non-vaccinés sont “les bienvenus” — donc du coup, je peux devenir “normal”: on me laisserait entrer, on me traiterait d’égal, comme avant. J’aurais droit à 45 minutes de respect et de dignité.

Je ne comprends pas. Si la situation sanitaire est tellement dramatique, comment est-il possible d’intégrer un non-vacciné, le laisser venir à l’intérieur d’une salle? Prendre son sang? Est-ce responsable? Est-ce acceptable?

Mais si c’est acceptable, alors la situation sanitaire n’est probablement pas si dramatique que ça? Dans ce cas-là, pourquoi ce passe sanitaire discriminatoire, pourquoi ces mesures anti-démocratiques qui privent 20,5 millions des Français (qui ont tout simplement choisi de ne pas se faire vacciner) de leurs droits fondamentaux et naturels?

Donner son sang, c’est avant tout un acte de fraternité qui est une des grandes valeurs de la République. La fraternité, la solidarité, la compréhension, le respect doivent aller dans les deux sens, dans tous les sens. Pour tous, à tout moment, sans exception ni condition, sans parenthèses ni astérisques. Et pas du tout comme c’est fait aujourd’hui en France.

L’État a décidé que la place des non-vaccinés est dans la rue — eh ben, j’y reste alors. Mais le manque de 480 ml de sang aujourd’hui sera entièrement sur la conscience de ceux qui ont pris cette décision de diviser les gens en “purs” et “impurs”, avec un bout de papier et sans. Le jour où l’État me restitue tous mes droits civils, je serai le premier à frapper à la porte du bus médical EFS pour recommencer à donner mon sang — en toute dignité, en homme libre, respectueux et respecté en même temps.

Mais pas en tant que paria.

Je vous souhaite un bon déroulement de la collecte,
Et, j’espère, à bientôt.

André Kobzar

Izgubio sam Francusku

« Ne možemo dozvoliti da izlječenje bude gore od samog problema »
— Donald Trump, Predsjednik SAD, govoreći o koronavirusu, 23. ožujka 2020

Прољетос изолациjа jе присутна у ± свакој земљи. У Швајцарскоj стратегија је “дјеломична кућна карантена” — врло лака форма смањења контакта.

Izlaziti iz kuće (iz bilo kojeg razloga) je dopušteno, ale u malim skupinama: ne više od pet osoba zajedno. Možemo da hodimo do posla, da šetamo gdje želimo, da posećujemo prijatelje i obitelj — ne treba nam za ovo ni tiskana, ni nikog drugog dozvola. Nismo u Francuskoj, nismo u Italiji. Smo slobodni.

Овако изгледа “дjеломична кућна карантена”

Неки ко желе носе маске, але мало jе таквих. Шваjцарска влада официално каже, што маске и рукавице нису потребне за здрави људи, само за болесни. Многе људи дођу у село, у женевску околину, да шетаjу с породицом и пријатељима — посебно у лиjепо вриjеме. Сви се поздрављају на пољима и у шумама — људи cу постали љубазни више од тог, као су били приjе коронавируса. Уопште — људи у Швайцарскоj су сретни, што имамо само мало дjеломично, а не пуно затварање у кућама. Continue reading

Lucky Generation X

kaleidoscopeLife is like a box of chocolates kaleidoscope. Throughout our lives we see changing patterns that emerge and vanish as epochs come and go. Sometimes the speed of rotation is faster, sometimes it’s slower, sometimes the kaleidoscopes are not moving at all.

poor guyImagine an average man, let’s call him Hieronymus, who lived in let’s assume XIVth century in let’s assume the Holy Roman Empire. He had a kaleidoscope too. What has he seen in it during his life? Always the same picture: same society, same values, same technology. What changed between his life under Henry VII and his life under Charles IV (provided the guy survived in the Plague)? Absolutely nothing. Hieronymus’s kaleidoscope didn’t move a single degree, all life long he has been observing one primitive pattern, one utter boredom.

Some generations are luckier. My Generation X (borns between ±1965-1975) is among the luckiest ones. Okay, we didn’t enjoy the “Trente Glorieuses” and “Wirtschaftswunder” of the Baby Boomers, but we can’t complain: we knew no Black Death, no World War I/II, no nuclear bombing, no ice period, no slave trade, no witch trials, no hunger. Our lives are safe and extremely interesting because the speed of rotation of our kaleidoscopes is faster than ever in human history. Our kaleidoscopes are fascinating. Here’s what I have seen so far in my personal kaleidoscope ↓
Continue reading

Почти Америка

Сети расставлены

Советский Союз жил своё последнее лето. Уже объединилась Германия, из СССР стали выпускать, все 15 “сестёр” провозгласили суверенитет — Перестройка была в апогее. Это замечательное время открыло двери, окна, шлюзы и переборки, и по закону сообщающихся сосудов на просторы Восточного блока хлынуло огромное количество информации, идей и людей. Заполнять опустевшие после марксизма-ленинизма идеологические ниши двинулись полчища диковинных жрецов и посконных туземных владык, самозванных сектантов и самопровозглашённых мессий, восточных гуру с разрисованными лицами и западных проповедников с рекламными улыбками — и это не считая мириад ведунов, хилеров, сэнсэев и пастырей самого широкого профиля.

В одной советской электричке могли ехать Мария Дэви Христос и Перун-громовержец, босой кришнаит и кудрявый растафарианец, нетрезвый сатанист и несвежий отец Онуфрий — завладеть умами совграждан стремились все.

По очевидным причинам особенно лакомым кусочком для всевозможных ловцов душ были вузы — паства там была самая перспективная.  Continue reading

Двадцать шлагбаумов до счастья

День первый. Хорошенькое дельце на государственной границе.

“Главное — поскорее дотянуть до Евросоюза, а там можно и расслабиться, — настраивал я себя, выезжая на машине за ворота подмосковного дома. — Вставлю в глаза спички, обопьюсь кофе, но газ сброшу только за Бугом”. Впереди лежали пять стран и 3000 км до Женевы.

Я уезжал из России c вещами, во второй раз в жизни с вещами, но в этот раз — навсегда. Московская командировка закончилась; яркая, но недолгая российская скобка в моей биографии закрылась; настала пора возвращаться.

Машина на российских транзитных номерах тоже покидала Россию навсегда и была загружена под завязку кухонной утварью, летними колёсами, инструментами, книгами, костюмами — в общем, обычным набором переселенца. Впереди сидело чудище с туловищем из ватного одеяла и подушкой вместо головы, которую венчала венецианская маска Чумного Доктора. Где-то в глубине  салона позвякивала мясорубка. На каждой, собака, кочке!

mascheraНачало марта 2011 года, раннее промозглое утро с позёмкой и туманом. В пять утра московские водители ещё спят, поэтому вести машину можно относительно спокойно, не опасаясь мигалковых, слалома через пять рядов, обгона по аварийке, обсигналивания, отжиманий, “учёбы” и прочей энциклопедии русской жизни. Только когда московский водитель ещё лежит в своей кроватке, можно неожиданно снова ощутить, что вождение — это вообще-то удовольствие, а ПДД (surprise!) вообще-то существуют. Новая Рига и МКАД вымерли, а на Минке начал собираться ручеёк умников, спешащих проскочить в Москву до пробок, но то ж было навстречу. На запад (и Запад) я ехал, похоже, совершенно один.   Continue reading

Туалет в хорошие руки (на правах рекламы)

О-о-о, это чудесный деревянный туалет с дверью и добротной крышей. На одну персону. Grand classique, без наворотов и фарша. Строители уехали, и туалет заскучал без нового хозяина.

Этот супертуалет свежевыкрашен в весенний цвет любви. Совместим с системами Yama и Vedro. Прекрасно влезает в кузов Газели в собранном состоянии, суетиться разбирать не надо. Вам также не надо убиваться, злобно мастерить что-то кривое из гнилых обрезков, вам надо просто прыгнуть в тёплую Газель и забрать готовый туалет у меня за смешную сумму, за сумму друзей.  Да ладно, берите бесплатно!

Да-да, бесплатно! Это не шутка. Так что милости прошу самовывозить. Можно свистнуть деревенских пастушков, и они за символическое вознаграждение помогут вам взгромоздить мой тубзик в ваш роллс-ройс. Вам останется только выгрузить его в облюбованном месте вашего вишнёвого сада и вырезать традиционное сердечко на двери.

Так вперёд же! Туалет с нетерпением ждёт своего нового хозяина.

Многоканальный колл-центр: +7 916 104 5115  
Пароль "Туалет мечты". Отзыв: "Бесплатно"

D’ora in avanti — in italiano!

italiano Eccome. Allora, come l’ho già scritto, ho deciso di cambiare la lingua del diario passando alla lingua di Dante. Lo scopo esclusivo di un diario in italiano è di creare una piattaforma per praticare la lingua. Niente d’altro. Non ho niente di rivoluzionario o rilevante a raccontare all’umanità.