Applikacionizam

Svi žele da instaliram njihove applikacije: IKEA, Amazon, Migros, Figaro. “Je bolje u applikacii” — kažu.

Better in the app

Разумјем, за што продуценти то желе — они анализирају моје понашање у мрежи, они добивају контролу мојег трафика, они добивају прилику да отпремају ми узнемирујуће мангупске нотификације у два сата уноћи, але најприје свакe стварa они вежу ме до себе.

Ale što s toga dobivam ja? Ništa. Udobnost? Ne — u svakoj applikacji je svoja vlastita navigacija i interface. Brzinu? Ne — ona taka sama što i u browseru. Što još? A ništa ja ne dobivam s applikacijama. 95% applikacije — to su mali internet-browseri ograničani samo jednim resursom. 100% njihovih “posebnih prilika” — ja ih mogu lako imati sa savremenom browserom na savremenom smartfonu ili desktopu, gdje ja radim što hoću i kako hoću. Dosta imati Safari/Chrome/Opera. 

Uber, GPS, VLC, WhatsApp — то jе нешто друго, што се не може радити без засебне аппликациjе, але инсталирати примитивну аппликацију Figaro да читам текст који слободно могу да читам на figaro.fr с моjим обичним браузером — то је пуни идиотизам.

Her Majesty the Speed

«  Stopped by a policeman for exceeding the speed limit, Moshe Dayan says with a wry smile: “I have only one eye. What do you want me to watch: the speedometer or the road?” »

I used to be a good driver

A good driver is an attentive driver. A driver who is watching out, at all times. And I used to be one of those good drivers. My cornerstone principle was 360°×100%: watch the road, monitor the situation around my car every second, anticipate bad surprises and leave enough room for correcting my own and others’ mistakes. I was always adjusting my speed according to the real-time circumstances, not theoretical prescriptions invented by a bureaucrat in an office.

My first ±18 years of driving in the 360°×100% mode proved efficient and safe. I never looked at my speedometer during these 18 years, I was watching the road instead. I could be probably driving 32 km/h instead of the allowed 50 in a street of Namur if I deemed 32 the adequate speed. I could be probably driving 134 km/h instead of the allowed 120 when I was alone on the illuminated motorway in the middle of the Ardennes — maybe yes, maybe no, I don’t know. I never ever diverted my attention away from the road. As a result, during these 18 years of road-focused driving I have never had any radar flash, any fine, any warning, any problem in any country on any type of road — it means that my speed was always adequate, just naturally.

Continue reading →

Izgubio sam Francusku

« Ne možemo dozvoliti da izlječenje bude gore od samog problema »
— Donald Trump, Predsjednik SAD, govoreći o koronavirusu, 23. ožujka 2020

Прољетос изолациjа jе присутна у ± свакој земљи. У Швајцарскоj стратегија је “дјеломична кућна карантена” — врло лака форма смањења контакта.

Izlaziti iz kuće (iz bilo kojeg razloga) je dopušteno, ale u malim skupinama: ne više od pet osoba zajedno. Možemo da hodimo do posla, da šetamo gdje želimo, da posećujemo prijatelje i obitelj — ne treba nam za ovo ni tiskana, ni nikog drugog dozvola. Nismo u Francuskoj, nismo u Italiji. Smo slobodni.

Овако изгледа “дjеломична кућна карантена”

Неки ко желе носе маске, але мало jе таквих. Шваjцарска влада официално каже, што маске и рукавице нису потребне за здрави људи, само за болесни. Многе људи дођу у село, у женевску околину, да шетаjу с породицом и пријатељима — посебно у лиjепо вриjеме. Сви се поздрављају на пољима и у шумама — људи cу постали љубазни више од тог, као су били приjе коронавируса. Уопште — људи у Швайцарскоj су сретни, што имамо само мало дjеломично, а не пуно затварање у кућама. Continue reading →

Самая дорогая страна в мире

Широко распространено мнение, что в СССР всё было очень дёшево — счёт шёл на копейки, и медяк в кармане имел большой вес. Всё проверяется, это тоже.

Автаркическую плановую советскую экономику невозможно сравнить ни с чем, поэтому метод один — соотнести цены в СССР с доходами в СССР же, а именно выразить цену каждого товара как процент от зарплаты. Известно, что билет Ленинград-Москва должен был обойтись Жене Лукашину в “рублей 15-16”. Много это или мало? Субъективно кажется, что ничтожно мало, тем более, что сегодня такой билет на обычный скорый стоит около полутора-двух миллионов неденоминированных рублей. Зарплата Лукашина в 1974 г. была около 140 р./мес. (он сам сетует, что она маленькая), так что получается, что билет до Москвы обошёлся бы ему в 15.5÷140=11% месячной зарплаты. Ему пришлось бы отработать 2½ дня в своей поликлинике, чтобы “телеграфом выслать” Наде деньги за ж/д билет. Continue reading →

Lucky Generation X

kaleidoscopeLife is like a box of chocolates kaleidoscope. Throughout our lives we see changing patterns that emerge and vanish as epochs come and go. Sometimes the speed of rotation is faster, sometimes it’s slower, sometimes the kaleidoscopes are not moving at all.

poor guyImagine an average man, let’s call him Hieronymus, who lived in let’s assume XIVth century in let’s assume the Holy Roman Empire. He had a kaleidoscope too. What has he seen in it during his life? Always the same picture: same society, same values, same technology. What changed between his life under Henry VII and his life under Charles IV (provided the guy survived in the Plague)? Absolutely nothing. Hieronymus’s kaleidoscope didn’t move a single degree, all life long he has been observing one primitive pattern, one utter boredom.

Some generations are luckier. My Generation X (borns between ±1965-1975) is among the luckiest ones. Okay, we didn’t enjoy the “Trente Glorieuses” and “Wirtschaftswunder” of the Baby Boomers, but we can’t complain: we knew no Black Death, no World War I/II, no nuclear bombing, no ice period, no slave trade, no witch trials, no hunger. Our lives are safe and extremely interesting because the speed of rotation of our kaleidoscopes is faster than ever in human history. Our kaleidoscopes are fascinating. Here’s what I have seen so far in my personal kaleidoscope ↓
Continue reading →

One language, much politics around

There is a language, óne language, spoken “from Đerdap to Jadran”, from Subotica to Podgorica across Vukovar, Sarajevo and thousands of picturesque towns and villages. Like Persian or Hindustani, the Serbo-Croatian language is pluricentric with two perfectly interchangeable and fully equivalent alphabets, with two equivalent standards of pronunciation (Ije- and Ekavian) unrelated to political borders (see map), with one single literary Štokavian norm and a number of extra-literary dialects, all unrelated to political borders across the linguistic continuum. Most important: the grammar — what principally makes a language a language — is identical in Croatia, Serbia, Montenegro, Srpska Republic and the Federation of Bosnia-Hercegovina. Without forgetting the Brčko district.

Regional differences in vocabulary are manifold (different areas use different blends of Slavic, Turkish, Hungarian, German and other ingredients), but those differences are well-known and intelligible for the speakers from other areas, exactly as is a Hollywood movie for a British film watcher. Croato-Serbian unconditionally remains a supranational koiné for 20+ million native speakers of this beautiful language.

Politicians and nationalists blindly ignore this obvious reality. They upgraded regional variants of the common language to a language proper, they invented “Serbian”, “Croatian”, “Bosnian” and “Montenegrin” languages emphasising trivial particularities and leveraging on minor differences.

Three TOTALLY identical texts. Political correctness 80 LVL

But the common sense should not suffer from this narrow-minded political myopia. Progressive people struggle for promoting the common sense, and this Declaration on the Common Language  signed by a lot of good people is a good example that there is hope.

If the equation sovereign state = language is deemed normal, then I wonder why we still have no “Austrian language”, “Kuwaiti language” or “Australian language”. «Do you speak Nicaraguan?» — «No, sorry, I only speak Salvadorian, please translate». If being a sovereign state is enough to claim an individual language, then there would exist even two “Belgian languages”, because both Belgian Dutch and Belgian French do have a number of particularities vs. the Amsterdam and Paris norms, so why not? With this logic I would, as anybody else, have easily tripled or quadrupled the number of spoken languages.

P.S. The above text was proudly written in Bahamian. Don’t confuse with English!

Почти Америка

Сети расставлены

Советский Союз жил своё последнее лето. Уже объединилась Германия, из СССР стали выпускать, все 15 “сестёр” провозгласили суверенитет — Перестройка была в апогее. Это замечательное время открыло двери, окна, шлюзы и переборки, и по закону сообщающихся сосудов на просторы Восточного блока хлынуло огромное количество информации, идей и людей. Заполнять опустевшие после марксизма-ленинизма идеологические ниши двинулись полчища диковинных жрецов и посконных туземных владык, самозванных сектантов и самопровозглашённых мессий, восточных гуру с разрисованными лицами и западных проповедников с рекламными улыбками — и это не считая мириад ведунов, хилеров, сэнсэев и пастырей самого широкого профиля.

В одной советской электричке могли ехать Мария Дэви Христос и Перун-громовержец, босой кришнаит и кудрявый растафарианец, нетрезвый сатанист и несвежий отец Онуфрий — завладеть умами совграждан стремились все.

По очевидным причинам особенно лакомым кусочком для всевозможных ловцов душ были вузы — паства там была самая перспективная.  Continue reading →

Who’s that language (for me)

Gaston Dorren, the author of the fantastic Lingo and other books on comparative linguistics, asked his readers to share their associations and connotations with different languages, how these languages are felt from outside?

Here’s what I feel, subjectively, as Gaston asked.

Russian is the Pacific Ocean to me — no limits, no end in sight, an absolute immensity both in width (inherent expressive tools of the language) and in depth (inherent bottomless vocabulary). Russian is a modelling clay I can shape anything with — not only because it’s my mother tongue, but mostly because of a total 3D freedom and flexibility a Slavic language can offer.

Yiddish (which calls itself ‘màme-lošn’ — ‘Mom’s language’) and Belarusian both taste home, bread, warm milk and fireplace — so sweet and cozy.  Continue reading →

Borders

I love crossing borders. Barrier
One small step for a man — walking through a checkpoint in an airport, across a creek, a river, or just across a virtual imaginary line — and here is your leap into a different country, different jurisdiction, different reality. At this page you will find some photos I took at different borders. Let’s enjoy the freedom we have to cross borders simply, easily and so trivially that we often don’t even notice that.

Here we go  →  Borders-Frontières-Confini-Границы-Grensen-مرز ها

Il lusso di essere libero

Il mio istruttore di tennis, un trentenne francese, non ha uno smartphone. Del tutto. È una scelta intenzionale. Passa tutta la giornata nel club e, si pensa, dovrebbe averne uno (fissare un appuntamento su iCal, ricevere un messaggio su WhatsApp da un’allievo in ritardo, leggere notizie al pranzo, prendere e condividere una foto,..), ma non ce l’ha. Resta raggiungibile con il suo cellulare semplice per chiamate e SMS — che altro? A casa ha e-mail e internet, ma fuori no, solo un cellulare bi base.
simple_phone

Anche non è presente sulle reti sociali, da nessuna parte. Invece, vive la vera vita e apparentemente la gode interamente: comunica con la gente in modo reale, prova vere emozioni umane e non si lamenta.

Si direbbe: con un lavoro socio-centrico per eccellenza è naturale per lui essere online. Ma no. Va perfettamente bene senza. La persona è libera dai “likes” e dalla pressione sociale. Confermo con molto rispetto: essere giovane e vivere nel mondo reale è ancora possibile nel 2017.

Двадцать шлагбаумов до счастья

День первый. Хорошенькое дельце на государственной границе.

“Главное — поскорее дотянуть до Евросоюза, а там можно и расслабиться, — настраивал я себя, выезжая на машине за ворота подмосковного дома. — Вставлю в глаза спички, обопьюсь кофе, но газ сброшу только за Бугом”. Впереди лежали пять стран и 3000 км до Женевы.

Я уезжал из России c вещами, во второй раз в жизни с вещами, но в этот раз — навсегда. Московская командировка закончилась; яркая, но недолгая российская скобка в моей биографии закрылась; настала пора возвращаться.

Машина на российских транзитных номерах тоже покидала Россию навсегда и была загружена под завязку кухонной утварью, летними колёсами, инструментами, книгами, костюмами — в общем, обычным набором переселенца. Впереди сидело чудище с туловищем из ватного одеяла и подушкой вместо головы, которую венчала венецианская маска Чумного Доктора. Где-то в глубине  салона позвякивала мясорубка. На каждой, собака, кочке!

mascheraНачало марта 2011 года, раннее промозглое утро с позёмкой и туманом. В пять утра московские водители ещё спят, поэтому вести машину можно относительно спокойно, не опасаясь мигалковых, слалома через пять рядов, обгона по аварийке, обсигналивания, отжиманий, “учёбы” и прочей энциклопедии русской жизни. Только когда московский водитель ещё лежит в своей кроватке, можно неожиданно снова ощутить, что вождение — это вообще-то удовольствие, а ПДД (surprise!) вообще-то существуют. Новая Рига и МКАД вымерли, а на Минке начал собираться ручеёк умников, спешащих проскочить в Москву до пробок, но то ж было навстречу. На запад (и Запад) я ехал, похоже, совершенно один.   Continue reading →