На безлюдной парковке в израильской Кейсарии, прямо на земле, в пыли лежал новенький мобильный телефон. Это был первый и последний случай в жизни, когда я что-то нашёл, а не потерял. Вокруг ни души. Где бюро находок, непонятно. Полиции нет. А дети маленькие, устали и проголодались — надо возвращаться в Тель-Авив, в гостиницу.
Этот навороченный для досмартфоновской эпохи телефон был включён. Находка явно принадлежала женщине, притом матери: на заставке было фото детей, да и оформлен телефон был в девчачьем стиле. Меню было на иврите. Я ткнул в “Адресную книгу”, и мне выпал список контактов. “Надо кому-то позвонить из списка, — подумал я, — и сказать, чтобы забрали телефон”. Совать свой нос в переписку, в телефон, вообще в личное пространство других людей — это отвратительно, это мерзко и грязно, но выхода у меня не было — телефон надо было вернуть хозяйке.
Первым в списке контактов был “Аба” — “папа”. Слово арамейское, первая буква “алеф”, вторая “бет” — самое начало алфавита. “Авва отче” — это как раз оттуда.
Возможно, ниже на “алефе” была и “Има” (“мама”), но папы уже было достаточно. Что ж, отлично, погутарим с папой.
Мы погрузились в машину, я вырулил на шоссе, достал найденный телефон и нажал на “Аба”. Ответил немолодой мужской голос. Он ответил какой-то фразой и сам ей засмеялся, но я не понял его юмора — я очень плохо знаю иврит. Но мне очень, очень хотелось блеснуть:
— Шалом, хавер [товарищ]! — слово “господин” вылетело у меня из головы, а в голове как раз крутилась жутковатая песня про “хавера Ворошилова”. Не дождавшись ответа, я представился.
— Кто ты такой? Где моя дочь? — встревоженно перебил меня Аба на родном иврите.
В древнееврейском нет и никогда не было обращения на вы. И с Богом, и с Биби, и с царём — на ты.
Я попытался объяснить ситуацию на иврите, но я как назло забыл ключевое слово “нашёл”, и моё объяснение в переводе звучало примерно так:
— Товарищ! Папа! Слушай. Такое дело… Я турист, я в Кейсарии, э-э-э-э…
— Что??
— Я… э-э-э-э… Я…
— Где моя дочь??
— Я не знаю. Я found телефон твоей дочери на земле, на Земле Израиля, в Кейсарии! На земле!
— Кто на земле??? Моя дочь на земле???
— Нет!!! Телефон! Телефон на земле! В пыли. “Пыль на дорогах медленно осела”, знаешь?
Это были слова из известной израильской песни, которую мы слушали и разбирали в ульпане.
Отец был вне себя от ужаса непонимания происходящего. А встать на его место? Что чувствовал бы я, если бы мне с телефона моей дочери позвонил бы какой-то незнакомый мужик и на ломаном полурусском полу-чёрт-знает-каком стал бы нести какую-то околесицу с цитатами из песен советских композиторов.
И при этом называя тебя папой.
— Я открыл её телефон, — завершив лирическое отступление, продолжил я, — и увидел “Аба”. Я звоню тебе…
— Ты в Кейсарии? — перебил меня Аба. — Я сейчас приеду.
— Нет. Поздно, товарищ. Я не могу сказать тебе, где я сейчас. Нетания? — как раз промелькнул дорожный указатель на неё.
— Говори, где моя дочь?! Что с ней???
— Говорю: не знаю! Я found телефон. Хочу вернуть телефон. Maybe English? Русит? Царфатит [французский]? О, идиш!! Их бин а турист ин Исройл, дем телефон фун айере тохтер hоб гефинен…
Но насмерть перепуганный отец не заметил предложенных мной альтернативных вариантов коммуникации.
— Моя дочь у тебя, да? — продолжил на иврите Аба. — Она с тобой? Дай ей трубку!
— Да не со мной она! Не со мной! Я не знаю твою дочь! Я сам ищу её!
— Где она?? — голос отца звучал просто ужасно.
— Не знаю! Я found, я… я… — и тут меня пробило, — я мац’ати [нашёл] её телефон! Нашёл телефон! Я хочу вернуть телефон. Я турист. Мац’ати! Понимаешь, папа? Мац’ати эт hа-телефон!!
— Моя дочь не с тобой??
— Нет!
— Она в порядке??
Я не знал выражения типа “дай то бог” или “уповая на Господа”, и единственное, что пришло в голову, была фраза из 121-го Псалма, которую я с выражением прочитал ему на внезапно ашкеназской, более привычной мне норме:
— “Лой йонум ве лой йишон Шомейр Йисроэйл” (“Не дремлет и не спит Хранящий Израиля”, Пс. 121:4).
Очень же хотелось блеснуть.
Не думаю, что псалом сильно успокоил отца. Скорее, наоборот — Аба молчал. Я бы, наверное, тоже не нашёлся, что на такое ответить.
В это время на обочине шоссе мелькнул полицейский мотоцикл, а я не на громкой связи.
— Упс, миштарá [полиция]! Шухер! — сказал я Абе и положил трубку.
Дай бог, если после слова “полиция” у папы через несколько секунд не случился инфаркт. Дай бог…
Через три минуты найденный телефон зазвонил. Это был муж хозяйки телефона. Видимо, Аба с ним связался. В двух словах на английском я объяснил мужику ситуацию, он всё прекрасно понял.
— Мы сейчас едем в Тель-Авив, там и будем — сказал я ему. — Давайте встретимся в лобби гостиницы “Такой-то”, и я отдам вам телефон.
— О, так мы в Тель-Авиве и живём, прямо рядом с этой гостиницей!
— Ну и чудно. Приходите и забирайте. Позвоните мне снова на номер вашей жены, я спущусь. И пожалуйста, папе позвоните прямо сейчас, успокойте его. Он сам не свой. Прямо сейчас.
— Это да, — признал мужик, — он очень взволнован. А скажите, сколько вы хотите за телефон?
— Да нисколько! — вспылил я. — Я просто хочу вернуть вам его. Вы потеряли, я вернул. Я потеряю, вы вернёте, разве не так?
— Так, конечно. Ну ладно, до вечера тогда.
— Ну, шалом.
В гостиничном лобби муж маши-растеряши пытался достать из бумажника какие-то купюры, но я его решительно остановил.
Посидели, каждый рассказал о себе, пообщались. На английском-то совсем другой коленкор! Муж “маши” оказался приятным в общении интеллигентным и культурным человеком.
— Я тоже хочу вам сделать что-то хорошее, — сказал муж в конце нашей беседы. — Хотите, я покажу вам Тель-Авив? Яффо? А хотите, приходите к нам в гости! Пусть наши дети познакомятся. А хотите, съездим куда-нибудь, я покажу вам что-нибудь интересное в Израиле?
Мужик предлагал от чистого сердца, и на этом этапе уже совершенно не как “компенсацию” за телефон, а просто по-человечески — из симпатии и гостеприимства, а не чтобы “отдариться”.
Но я тогда этого не понял. Я совсем не хотел, чтобы люди чувствовали бы себя чем-то обязанными за простейшую дежурную вещь, поэтому с вежливой благодарностью я отклонил его любезные предложения. О чём до сих пор жалею. Это был бы прекрасный шанс узнать израильтян изнутри, увидеть город их глазами, прочувствовать страну через её коренных жителей. Это вам не гид с заученными словами, а живые люди. Этот прекрасный шанс был упущен.
Впредь буду умнее. Когда найду телефон в следующий раз, не стану отказываться сходить к хорошим людям в гости.