Розеттский камень

.., или История одного лингвистического детектива

В конце восьмидесятых в СССР стала появляться, робко и точечно, новая иноязычная пресса.

В обычном районном киоске я и раньше иногда покупал французскую “Humanité” (там были комиксы про Пифа), польские “Trybuna ludu” и “Kobieta i życie”, британскую “Morning Star” — все, разумеется, коммунистические. Киоск с прессой союзных республик на площади Свердлова мне тоже был хорошо известен: там, проходя мимо, я покупал литовские “Шлуоту” и “Тиесу”, белорусскую “Звязду”, украинскую “Радянську жiнку”, а то и что-то на языках, которых не знал, типа “Цини” или “Padomju jaunatne” на латышском: “ничего не понял, но очень интересно”!

В ста метрах оттуда, в переходе к “Проспекту Маркса”, открылся подземный киоск с прессой экзотических стран. Около этого киоска толпились китаисты, покупавшие “Жэньминь жибао”, испанисты, умолявшие о чём-то “только не кубинском, не Granma!” и прочий интересующийся другими мирами и новыми горизонтами люд.

Я протиснулся к киоску. Глаза разбегались. Посреди иероглифов, арабской вязи и какой-то неведомой клинописи взгляд остановился на газете еврейским квадратным письмом. Ух ты, что это за газета? На каком именно языке? Неужели иврит?? Идиш? Ладино? На каком??

— Откуда я знаю, — буркнула бабка-продавщица, явно ненавидевшая свой экзотический товар, — на этом, на ихнем. Не знаю я!

“Лучше бы пирожками на рынке торговала, — думала, наверное, бабка, — или дефицитом. А то сидишь тут в подземелье, как дура, торгуешь дрянью какой-то вражеской, и даже домой такой товарец не тиснуть”. Continue reading →

79 квинтиллионных

На автобусной остановке “Bel-Air” есть табло с информацией о шести автобусах. Все шесть не влезают на табло, поэтому высвечиваются они по очереди: 10 секунд первые три маршрута, 10 секунд другие три, потом снова первые три и так по кругу. Какова вероятность увидеть на табло свой маршрут, подойдя к табло в случайный момент времени? 0,5 же ж, ясень пень, вероятность орла или решки. База.

Тогда почему, чёрт побери, я никогда не вижу на табло свой маршрут, а всегда вижу другие три, не мои?? Когда я вставляю ключ USB в разъём, я ошибаюсь через раз, это нормально. Но почему на этом чёртовом табло я каждый раз, как баран стою и жду, пока высветится табло с моим направлением? Всегда, без единого исключения! “Всегда” — это 100 раз, не меньше. Вероятность выпадения не моего табло при ста испытаниях = 0,5¹⁰⁰, т.е. 7,9⋅10⁻³¹. В минус 31-ой, собака, степени! 79 квинтиллионных — вот выпавшая мне на “Бель-Эре” вероятность!

С чем сравнить? Это почти один в один так же соотносится, как масса электрона по отношению к эталону килограмма в Париже. Ну, то есть, разумом не постичь, представить себе невозможно. Continue reading →

Называя тебя папой

На безлюдной парковке в израильской Кейсарии, прямо на земле, в пыли лежал новенький мобильный телефон. Это был первый и последний случай в жизни, когда я что-то нашёл, а не потерял. Вокруг ни души. Где бюро находок, непонятно. Полиции нет. А дети маленькие, устали и проголодались — надо возвращаться в Тель-Авив, в гостиницу.

Этот навороченный для досмартфоновской эпохи телефон был включён. Находка явно принадлежала женщине, притом матери: на заставке было фото детей, да и оформлен телефон был в девчачьем стиле. Меню было на иврите. Я ткнул в “Адресную книгу”, и мне выпал список контактов. “Надо кому-то позвонить из списка, — подумал я, — и сказать, чтобы забрали телефон”. Совать свой нос в переписку, в телефон, вообще в личное пространство других людей — это отвратительно, это мерзко и грязно, но выхода у меня не было — телефон надо было вернуть хозяйке.

Continue reading →

Песнь песней царя Соломона

Rex Salomon Вот живёт себе человек, всё ровно. Быт налажен. Храм построил, дворец достраивает, дом полная чаша. Под ногами Ровоамчик бегает и две милые дочурки в куклы играют. И жизнь насыщенная: с мятежниками разобраться, качество кедра из доставки проверить, на кредиторов городá переоформить. С утра суд провести, после обеда с царицей Савской ребусы поразгадывать, вечерком мудрости позаписывать. И, кстати, псалмы кто сочинять будет — Пушкин? Плотный график, в общем, у человека.

А во дворце 700 наложниц и 300 жён (в чём, кстати, разница?). Тысяча женщин, короче. Чтобы с каждой из них поужинать, 2 года и 9 месяцев надо, и это без выходных и праздничных дней. А если суббота выходной, то больше трёх лет! Поговорил с одной, забыл про 999 других.

— Ты, Роза, подкладывай хумус-то себе, — говорит, к примеру, Соломон своей 883-ей жене за ужином. — И рибку бери. Поухаживать за тобой? Ливанский хумус, свежайший. Только с ринка.

— Я не Роза, я Фамарь.

— Конечно, Фамарь, конечно, — не подаёт виду царь.

А сам думает: “Упс… А Роза тогда хто?” Continue reading →

Отцу на работу

В безжалостном к частной жизни человека Советском Союзе была такая кара для проштрафившихся школьников — “звонить отцу на работу”. В этой фразе было страшно всё: “звонить” — нечто канцелярское, с пронзительным звуком телефона и казённостью обстановки; “отцу” — не доброй матери, а злому отцу; “на работу” — в Святая святых советского человека: на Ра-бо-ту. И такой звонок на работу предполагал не разговор со злым отцом (его банально можно было вызвать в школу), а с ещё более злым начальником отца, а это в сто раз страшнее. Хуже такого звонка было только исключение из школы или смерть. В общем, это был край.

— Ну всё, ребята, я пропала, — прямо с порога выдохнула моя коллега Клавдия Петровна, зайдя утром в отдел. — Что делать, не знаю.

Параллельно с учёбой в МИУ я работал в конструкторском отделе проектного института ГипроНИИ на улице Генерала Белова. На бумаге работал чертёжником (при полном неумении чертить что-либо, кроме прямой линии), а в реальности грузчиком, курьером, преподавателем английского для начинающих, первооткрывателем единственного на этаж компьютера, а также, благодаря умению держать язык за зубами, агентом по особым поручениям: личным и очень личным типа покупки и доставки цветов дамам сердца. Я был кем-то средним между Фигаро, Швейком и шахназаровским курьером Иваном. Работа в режимном институте приносила не только приличные деньги для студента, но и регулярные продуктовые заказы, что в голодном социалистическом 1990-м было поважнее бумажных рублей-фантиков.

— Что случилось, Клавдия Петровна? — обступили мы коллегу. Continue reading →

Закрытая комната

В нашем большом прекрасном доме много комнат. Большие, поменьше и совсем крошечные. В принципе, комнат-то не должно было быть — но так уж сложилось, что мы сами возвели стены и перегородки разной высоты. Никакого особого смысла в комнатах нет, дом-то всё равно один на всех. Но комнаты есть.

В каждой комнате дома живут люди. Очень разные. Кому-то нравится комната, в которой ему случилось оказаться, кому-то не очень, и тогда он переезжает в другую. Или в третью, или в пятую — дом ведь общий, и двери между комнатами по большей части открыты или приоткрыты — выбирай.

Самая большая комната нашего дома не очень удачно расположена, и она не самая тёплая, но зато она просто ГИГАНТСКАЯ — места хватит всем.

Continue reading →

День расстрела Чиполлино

Мы сидели с Васей за кухонным столом, пили чай и разговаривали. Было раннее утро, Вася перед работой заехал ко мне за сварочным аппаратом. Гость шумно размешивал чай и рассказывал о функциях своего нового телефона.

И в этот момент он зазвонил.

“Во, моя звонит!”, — гордо произнёс Вася и включил громкую связь. Вероятно, чтобы похвастаться и динамиком телефона, и наличием подруги.

— Аллё, Смольный слушает, — самодовольно сказал Вася. — Хорошо меня слышно?

Качество звука действительно было высочайшим.

— И тебе аллё, — прогремела незнакомка на всю кухню. Continue reading →

Полдня на Марсе

— А сразу нельзя?

— Нет, сразу нельзя. Запаситесь терпением, процедура оформления вида на жительство займёт не меньше трёх месяцев. Пока диппочта уйдёт в Брюссель, пока то да сё, — Генеральный консул Бельгии в Москве развёл руками. — ВНЖ быстрее не делается.

Король бельгийцев Альберт Второй строго смотрел на меня с портрета над головой консула, словно подтверждая слова своего сановника. Королева Паола на соседнем портрете тоже была строга и непреклонна.

— В общем, у вас три месяца свободного времени, — подытожил консул. — Насладитесь Россией перед отъездом.

Прекрасный совет. Наслаждение продолжается! Но эти три месяца надо что-то есть, каждый день из этих трёх месяцев. Нужно как-то срубить деньжат — быстро и без обязательств. Мне же только три месяца перекантоваться.

Я вернулся из посольства домой и развернул газету. Хрестоматийное “разгружать вагоны”? Таких объявлений не было. Вариант устроиться грузчиком в ближайший овощной не вариант — там конкурс, как в театральный вуз, да и конкуренты в рыло двинут. За “Гербалайф” в рыло тоже двинут, но уже клиенты, а рыло у меня всё-таки одно, хотелось бы поберечь.

Мои раздумья прервал звонок в дверь. Кого там ещё чёрт принёс?
Continue reading →

Дух Рождества

В моём селе есть прекрасная традиция. В течение почти всего декабря, с 1-го по 24-е, люди ходят друг к другу в гости. Перед Первым Адвентом жителям рассылается календарь, в котором отмечено, какой дом и какая семья сегодня приглашает к себе односельчан. На улице перед этим домом накрываются столы, зажигаются огни, кто-то добавляет рождественские украшения. С 19:00 любой желающий может прийти к дому, на котором горит гирляндой сегодняшнее число, угоститься супом, раклетой, сосисками, глинтвейном, вином и сладостями.

И главное — пообщаться.

Отрывок из адвентовского календаря.

Не важно, знаком ты с хозяевами или нет. Если не знаком, то как раз и познакомишься — тебе будут рады и хозяева, и гости. Если задашься целью обойти все дома, то за месяц перезнакомишься с половиной деревни. И сэкономишь на ужинах. Всё это бесплатно: часть расходов берёт на себя сельсовет, а часть — сами хозяева.

Шутки, смех, спонтанные разговоры с обжигающим глинтвейном в руке: “Не видел вас раньше. А вы где живёте? — А сразу за яблочным садом. — Так вы Лёфеврам соседи будете? — Да, следующий дом. — Где раньше Штюрцеры жили? — Точно. — И что, не очень Лёфевры шумные? — О, нет, что вы, мы гораздо хуже. — Ха-ха-ха!”.

В некоторые вечера выставляются не жители, а юрлица: мэрия, школа, культурный центр, детский сад. Религиозной составляющей ноль — ни кюре, ни костёл отношения к адвентовским ужинам под открытым небом не имеют.

Если и существует “дух Рождества”, о котором все так любят говорить, то он как раз и проявляется в таком общении с людьми, которых ты узнаешь, с которыми потом будешь здороваться на улице. А вовсе не в сумасшедшем беге по шопинг-центрам и не в съедании чего-то положенного за рождественским столом.

Не дрова везёшь

Поначалу всё неплохо: входишь в автобус, водитель с тобой здоровается, улыбается даже. Приветливый такой — новички на это часто покупаются. Но потом двери закрываются и…

Газ! Тормоз! Гàз! Тòрмоз! Вираж! А теперь в двух проекциях: вираж с ускорением! Вираж с торможением! Если ты забыл Первый закон Ньютона, то живо вспомнишь.

Если у тебя слабые руки, если ты не умеешь передвигаться по поручням, как по лианам, если ты не умеешь ходить вразвалку, как моряки, широко расставляя ноги, то тебе нечего делать в женевском автобусе. Развязавшийся ботинок — главная опасность. Женские шпильки — главный враг. Continue reading →

Когда стало ясно, что мы будем жить

Всякий раз, когда в трёх километрах от моего дома я проезжаю мимо неприметной виллы, где он впервые встретился с Рейганом, я вспоминаю этих двух великих людей. И когда мимо “Интерконтиненталя” проезжаю, где они на пресс-конференции дали миру понять, что ядерной войны не будет, я тоже вспоминаю те великие времена.

г. Версуа, кантон Женева, 1985

Когда в 1985-м мир увидел, что советский руководитель может быть живым, свободным, открытым, доброжелательным, миролюбивым, улыбающимся и раскрепощённым человеком, а не догматиком с текстом на бумажке, не закомплексованным мизантропом, не “Мы вас похороним”. Когда стало ясно, что мы будем жить. Когда все изменения в мире были только к лучшему. Когда мир шёл в будущее, а не в прошлое. Когда пришла свобода, которую он всем нам просто взял — и подарил.

А после этого просто взял — и ушёл. Благородно, тихо. Почти без крови (таки были Вильнюс, Баку и пр.), но всё же без всесоюзной мясорубки по милошевичскому сценарию — а ведь ничто ему не мешало попытаться удержать неудержимое. Но он решил уйти с достоинством, и тем самым он навсегда вошёл в историю как Человек, а не как мясник.

Continue reading →

Самая дорогая страна в мире

Широко распространено мнение, что в СССР всё было очень дёшево — счёт шёл на копейки, и медяк в кармане имел большой вес. Всё проверяется, это тоже.

Автаркическую плановую советскую экономику невозможно сравнить ни с чем, поэтому метод один — соотнести цены в СССР с доходами в СССР же, а именно выразить цену каждого товара как процент от зарплаты. Известно, что билет Ленинград-Москва должен был обойтись Жене Лукашину в “рублей 15-16”. Много это или мало? Субъективно кажется, что ничтожно мало, тем более, что сегодня такой билет на обычный скорый стоит около полутора-двух миллионов неденоминированных рублей. Зарплата Лукашина в 1974 г. была около 140 р./мес. (он сам сетует, что она маленькая), так что получается, что билет до Москвы обошёлся бы ему в 15.5÷140=11% месячной зарплаты. Ему пришлось бы отработать 2½ дня в своей поликлинике, чтобы “телеграфом выслать” Наде деньги за ж/д билет. Continue reading →